Скажи, скажи О, Матерь Божья, за что такое наказание, прошу прощения заранее, мне без тебя так невозможно…
Читает – Николай Хованский
Скажи, скажи, о Матерь Божья,
За что такое наказанье?
Прошу прощения заранее –
Мне так бывает невозможно.
Как страшно и тревожно мне
В звенящей гулкой тишине,
В чертогах каменных палат,
Где стены слушают, глядят.
Чуть что и сразу – на горох.
Коленки все уже распухли,
Рубцы от розг болят, разбухли,
О, если бы удрать я мог.
Я, внук великого Петра,
Правителя всея Руси,
О, Матерь Божия, спаси
От наказания меня!
Как я хотел бы просто жить,
С ребятами весь день носиться,
И рисовать, не торопиться,
Мгновеньем каждым дорожить!
Увы, судьба предрешена
И в Петербург ведет она.
Прощайте милые края,
Прощай имение Гольштейна,
Где цветом терпкого портвейна
Окрашена судьба моя!
Я матушку совсем не знал –
Как без нее я горевал!..
Я слышал – разрешившись мной,
Она отбыла в мир иной.
Сквозь окна вижу косогоры,
Леса, речушки и поля.
Какие все-таки просторы –
Раздольна русская земля!
Я от нее в восторге диком,
Как здесь мне дышится легко –
В морозном воздухе разлито,
Дымит парное молоко.
Лошадки мерной рысью мчатся,
Снег под полозьями скрипит,
Все с этих пор должно начаться –
Жизнь по иному закипит.
Ждет-не дождется тетя Лизхен,
Торопит весточкой меня,
И вот я еду Кильским принцем
К короне русского царя.
Как это все меня пугает,
Тревожно как-то на душе –
Язык совсем я плохо знаю,
А вдруг споткнусь на вираже,
А вдруг не хватит ни здоровья,
Ни воспитания во мне,
И не почувствую ли вновь я
Себя сироткой на земле?
Но вот, кажись уже и Питер,
Создание деда моего,
Какой он все-таки воитель,
Взыграла кровь во мне его!
Прекрасней ничего не видел
Дворцов, фонтанов и аллей,
Ну, здравствуй незнакомый Питер,
Пристанище в судьбе моей!
Доволен встречей, все прекрасно!
Все обходительны и льстивы,
Боялся, право, я напрасно –
Добры все, трепетны, учтивы.
А тетя Лизхен! Так радушна,
Меня заботой окружила –
Приму же милую послушно,
Она мне так необходима.
Прослышал – пышный бал затеян,
Да не простой, а маскарад.
Сказать по правде, я растерян –
Такому смотру и не рад!
Мужчины – в женские наряды?
Ну, разве это командиры,
Я не увижу даже рядом,
Какие сшить для них мундиры.
Тут тетя Лизхен дала маху,
Ну что тут с женщины возьмешь –
Кого направить мне в атаку,
Коль командиров не найдешь?
Еще удумала мне диво,
Что должен вдруг жениться я,
И что на бал прибудет Дива –
То будет женушка моя.
Что – мне жениться на девчонке,
За что такое наказание,
Зачем пеленки, распашонки,
Предупреждать нужно заранее!
Ну, вот и бал, и вот он – зал,
Весь в ослепительном убранстве,
Где место роскоши дворянской –
Такого в жизни не видал!
Пора и мне здесь привыкать
К такому время провожденью,
Но что ж так хочется зевать,
Такое скучно мне ученье –
Мне бы в солдатиков играть.
Как неуклюжи и странны
Те дамы в юбках с париками
И гренадерскими плечами –
Внушают ужас мне они!
Другое дело – те пажи,
Стройны, изящны и красивы,
И грациозно как ленивы,
Совсем другие типажи!
Однако где же Катерина,
Моя вторая половина?
Мне любопытно, как она –
Умна ль, заносчива, скромна?
Ну, вот и музыка звучит
И все приводится в движенье,
Свечей изменчивых свеченье
Ему загадочно вторит.
И фуэте, и пируэты,
Что наполняют менуэты,
Меня немножечко смешат.
Но, что я вижу – силуэты
Ко мне расплывчато спешат,
То тетя Лизхен, вижу я
И с нею, кажется – она…
